На восточном берегу озера Унианга-Кебир мы встречаем уже добравшуюся сюда группу Крепелина. Обмениваемся приветствиями и разбиваем лагерь на заросшей пальмами песчаной косе. В регионе насчитывается 12 озер, 7 из них пресноводные. Но нас интересует соленое, самое большое в этих местах. Мы собираемся провести бурение в осадочных породах, год за годом покрывавших дно озера. Так мы соберем сведения об изменениях климата за последние несколько тысячелетий. На следующее утро садимся в байдарку и отправляемся на разведку. Эхолот показывает, что озеро довольно глубокое - от 24 до 27 метров. Остаток дня уходит на сооружение импровизированной буровой платформы. Надув две резиновые лодки, мы соединяем их деревянным настилом.

На нем устанавливаем мачту с буровой установкой, с первыми лучами солнца наша «флотилия» снимается с якоря. Крепелин и Фершурен, яростно работая веслами, ведут платформу к месту исследований. Мы следуем за ними на байдарке. Примерно в километре от берега останавливаемся. Казалось бы, забор проб осадочных пород - дело простое. Дирк Фершурен прикрепляет к тросу трубку из оргстекла и бросает ее в воду. Трубка погружается в мягкое озерное дно. Когда Фершурен вытягивает ее, трубка заполнена почти полностью. В осадочном грунте отчетливо видны годовые и даже сезонные слои отложений. На берег мы возвращаемся в полдень. Вовсю дует пассат. Грести трудно, и платформу относит далеко к южному берегу. Приходится тянуть ее оттуда на канате к нашему лагерю. Вообще, погода начинает доставлять нам все больше неудобств. Пассаты день ото дня дуют все сильнее. Песок потихоньку заметает канистры с водой и горючим, контейнеры с оборудованием, колеса машин ...

Сколько раз приходилось слышать и читать, как бури погребают под песком вещи, людей и даже целые караваны. Однако в реальности все не совсем так. Во время песчаной бури ветер выдувает, «выкапывает» с подветренной стороны - например, автомобильного колеса - неглубокую ямку. Колесо начинает медленно погружаться в нее. Так что необходимо время о времени вытаскивать автомобиль из этих углублений. Во время очередной бури спальный мешок нашего коллеги, известного своей способностью спать мертвым сном при любых обстоятельствах, занесло песком. Наутро его едва нашли и раскопали.

Когда мы на него наткнулись, наш занесенный товарищ преспокойно спал, лежа на спине. В песке вокруг его рта образовалась та самая небольшая ямка. Он мог дышать и не проснулся от недостатка воздуха. Уже несколько дней мы занимаемся только тем, что берем пробы из более глубоких слоев отложений. Эта однообразная работа отнимает у нас почти все время. Зато вскоре мы добираемся до отложений, которым уже 3 тысячи лет. Чего только нет среди окаменелостей, встречающихся в осадочных породах! Остатки водорослей, пыльцы растений, личинок насекомых, раковин моллюсков и микроорганизмов. А кроме этого принесенная из пустыни пыль и чуть ли не вся таблица Менделеева. Когда мы вернемся домой, начнется долгое и кропотливое изучение проб в лаборатории. В конце концов, мы получим сведения не только об истории этих озер Сахары, но и об окружающей среде в целом. А это значит, что удастся восстановить точную хронологию происходивших перемен - по годам и даже временам года. То есть, можно будет проследить изменения климата в этих местах за последние три тысячи лет.

Штефан Крепелин и Рудольф Купер надеются собрать доказательства новой гипотезы, объясняющей причины изменения климата в Сахаре. Согласно этой гипотезе, многочисленные обильные осадки, заставившие пустыню зазеленеть всходами, вовсе не были следствием наступления ледника в северном полушарии, как предполагали до сих пор. Наоборот, причиной этих благодатных для пустыни перемен было потепление. Оно последовало за ледниковым периодом, и произошло это примерно десять тысяч лет назад. Именно потепление резко усилило испарение влаги с поверхности морей, а муссонные ветры принесли дожди в пустыню. Исследовав осадочные породы со дна озер Унианги, ученые смогут представить себе эволюцию здешней экосистемы за последние 3 тысячи лет нового засушливого периода. Это невозможно проследить ни в какой другой области Сахары. В породах пустыни больше нигде не сохранились отложения, несущие нужную исследователям информацию.

Благодаря уникальным условиям Унианги можно установить, не появлялась ли здесь растительность определенного вида, не выпадали ли осадки, не проходила ли сильная песчаная буря, не было ли нашествия саранчи или извержения вулкана. Наконец, можно выяснить, когда наступали краткосрочные периоды похолодания или потепления. Кстати, по схожей методике ученым, иногда, удается датировать события отдаленного прошлого Земли - например, катастрофическое извержение вулкана на Санторине, уничтожившего в 1400 году до н. э. процветавшую минойскую цивилизацию на острове Крит. Некоторые исследователи убеждены, что это и была легендарная Атлантида. Сегодня изменения климата - возможно, спровоцированные деятельностью людей, - приводят к постепенному озеленению Сахары с южной стороны. Свидетельства этого мы не раз видели в Эннеди. Изучение таких процессов важно не только для этого затерянного уголка, но и для всей планеты.

Например, глобальное потепление и вызванный им подъем уровня морей и океанов угрожает затоплением жителям коралловых островов. Почему бы в перспективе им не переселиться в оживающую часть Сахары, превратив ее в плодородный край? По вечерам мы переговаривались по спутниковому телефону с коллегами, оставшимися в Эннеди. Их работа продвигалась не менее успешно. Они нашли и осмотрели десятки наскальных рисунков. Большинство изображений были так или иначе связаны с животными. Кроме того, наши коллеги насчитали 270 всадников на лошадях, 35 наездников на верблюдах и 39 героев, оседлавших каких-то мифологических существ.

Интересно, что всадники на наскальных росписях Сахары всегда вооружены, а сказочные животные под ними изображены в летящем галопе. Результат раскопок в пещерах - многочисленные каменные орудия, осколки керамики, остатки угля, а в одном случае даже шлаки, свидетельствующие о выплавке железа. Эти находки доказывают, что культура людей, живших здесь в каменном веке, неразрывно связана с культурой кочевых племен, населяющих Эннеди сегодня. Похоже, что человек не покидал эти места с глубокой древности. Но все когда-нибудь кончается, и в один прекрасный день мы прощаемся с Сахарой и начинаем упаковывать оборудование. Наутро мы должны отправиться в долгий обратный путь - к столице Чада Нджамене. Нужно в целости и сохранности доставить домой наши находки и результаты полевых исследований.

Дирк Фершурен и Штефан Крепелин уже строят новые планы: на следующий год они собираются вернуться в Униангу с более совершенным оборудованием. Это даст возможность еще глубже проникнуть в толщу геологических наслоений, а значит, и в историю этого удивительного уголка Земли. Вдохновленные обилием находок, наши археологи тоже намерены продолжить раскопки в Эннеди. Сейчас пробы осадочных пород из озера Унианга-Кебир уже изучают в семи лабораториях мира - от университета штата Миннесота в США до французского Национального центра научных исследований. Ученые анализируют химический состав отложений, выделяют из окаменелостей фрагменты цветочной пыльцы. Результаты этих исследований установят взаимосвязь между изменениями климата и растительного мира Сахары. Золу и древесный уголь - следы очагов и костров, разведенных когда-то первобытными обитателями пещер, - сейчас исследуют в лабораториях Кильского университета в Германии. Определив породу древесины, ее подвергают радиологическому анализу и устанавливают, когда те или иные деревья росли в этих местах.

А участник нашей экспедиции профессор Бернд фон Дросте-Хюльсхофф, командированный ЮНЕСКО, рекомендовал своей администрации в Париже взять Эннеди под эгиду этой международной организации. Удивительный уголок Африки, безусловно, нужно охранять и изучать, он заслуживает самого высокого статуса среди других природных и культурных чудес нашей планеты. Но придется подождать, когда на смену политической нестабильности в Республике Чад придут мир и порядок.